Павел Петрович с самого начала понимал, что раз уж такие мощные структуры, как ФСБ и МВД не могут найти убийц, из этого могут следовать два вывода. Первый: не хотят. И второй – это им действительно не по зубам.

В прессу каким-то образом просочились сведения о том, что эта волна уничтожения второго эшелона власти происходит разными людьми. Ни разу не случалось так, чтобы на местах преступлений находили одни и те же отпечатки пальцев, которые киллеры оставляли в избытке. С одной стороны это говорило о том, что работают не профессионалы, а с другой – о мощности организации, убирающей своих противников. Но почему именно эти люди попали в число жертв, не мог сказать никто. Делались предположения, что все убитые являлись членами какой-то тайной организации, но конкретных доказательств этому не было.

Сам Остряков считал, что на самом деле эти убийства подготовлены российскими спецслужбами. Возможно убитые, в результате каких-то махинациий попали в их поле зрения и тем самым навлекли на себя их кару. Ведь практически все жертвы занимали вторые по важности посты в своих организациях и, значит, имели возможность проворачивать темные делишки.

Но Павел Петрович был уверен, что в случае с Дубовым произошло странное недоразумение. Остряков не первый год знал Сергея Серафимовича, они познакомились на одном из пленумов КПСС, и всегда уважал его за честность. Если Дубов что-то пообещал – он это выполнит. Так, он вытащил Острякова из-под трибунала, когда тот работал замполитом и его обвинили в хищениях из части, где Павел Петрович нес службу. Вытащил, и поставил начальником службы безопасности.

Теперь Остряков чувствовал, что не успокоится, пока не найдет виновника гибели друга. А для этого у Павла Петровича был только один способ. Прибегнуть к помощи экстрасенса.

Года три назад Остряков заболел. Исследование выявило начинающийся цирроз печени, что для Павла Петровича явилось полной неожиданностью. Он думал, что это «профессиональная» болезнь алкоголиков, а Остряков придерживался трезвого образа жизни.

Знакомые присоветовали ему некоего Дарофеева, который, как утверждали, творит настоящие чудеса. Павел Петрович в мистику не верил, но сходил.

Игорь Сергеевич произвел на Острякова неизгладимое впечатление. Целитель жег свечи, ароматические травы, заупокойным голосом читал молитвы, чуть ли не плясал вокруг Павла Петровича, размахивая руками.

Странно, но лечение подействовало. Через месяц, когда Остряков лег в клинику на обследование, врачи обнаружили у него совершенно здоровую печень. С тех пор Дарофеев стал для Павла Петровича непререкаемым авторитетом во всем, что каким-либо образом касалось метафизических материй.

В прошлом году Остряков с замиранием сердца следил за процессом против Игоря Сергеевича. Газеты не жалели красок, сперва описывая какой Дарофеев гад и сволочь ползучая, а потом, когда обвинения против экстрасенса оказались неподтвержденными и дутыми, превознося его до небес.

И теперь, делая на собрании учредителей заявление о параллельном расследовании, Павел Петрович в первую очередь рассчитывал на помощь Игоря Сергеевича.

В то утро Дарофеев принимал пациентов на своей квартире в Филях. Раньше он снимал ее, но хозяйка, проникшись безмерным уважением к Игорю Сергеевичу, который не раз помогал этой старушке справиться с недугами, указала Пономаря в завещании. Бабушка тихо почила и целитель, после волокиты с налогами, оказался обладателем сразу двух квартир.

Просматривая записи приема, экстрасенс вдруг вспомнил, что так и не определил местонахождение пропавшей девушки, Розалии Степановны. Впрочем, ее мать, как Дарофеев с ней договаривался, не позвонила, и теперь Игорь Сергеевич радовался этому обстоятельству, но чувство невыполненного долга тоже давало о себе знать.

До полудня пациенты шли сплошным потоком. Каждые пятнадцать минут раздавался звонок в дверь, но Пономарь не реагировал на них, зная, что больные, ожидающие в прихожей своей очереди, откроют очередному страждущему.

Коллеги Игоря Сергеевича, которые, как и он, принимали на квартирах, заводили себе секретарей. Эти молодые люди выполняли всю рутинную работу по заполнению карточек, ведению книги учета пациентов, предварительной психологической обработке, постепенно обучаясь приемам целительства. Дарофеев такого метода обучения не признавал. Однажды он попробовал подтянуть так одного талантливого молодого человека, но тот, смотря на манипуляции Игоря Сергеевича, совершенно не понимал, или понимал по-своему, их подоплеку. Каждое свое действие, чтобы оно оказалось верно воспринятым, целитель должен был объяснять не менее пяти-десяти минут. Такого времени, при нормальном темпе целительства, у Пономаря не было. А раскрывать свои секреты ушам пациента и вовсе было глупо. Поэтому, промучавшись с парнем четыре месяца, Игорь Сергеевич с ним расстался.

Теперь тот, громогласно заявляя, что Дарофеев раскрыл ему все тайны профессии, пытался сделать себе имя на ниве целительства. Игорь Сергеевич имел с нахалом долгую беседу, втолковывая тому, что до уровня мастера ему еще далеко и лечить кого-либо пока рановато, но парень не внял совету.

Сейчас же, разрываясь между отчетностью и самим лечением, Пономарь с тоской вспоминал о спокойных месяцах и подумывал о том, чтобы завести простого секретаря, без излишних экстрасенсорных амбиций.

Процесс лечения шел сегодня очень легко. Дарофеев вошел в ритм и наслаждался своей работой. Но, где-то на задворках сознания, целителя терзало некое предчувствие, что все это скоро кончится.

Действительно, в самый разгар сеанса, вдруг послышался недовольный гул пациентов, потом дверь приоткрылась и в кабинет кто-то заглянул.

– Займите очередь и ждите. – Не поворачивая головы отреагировал Дарофеев. Голова исчезла, а Игорь Сергеевич понял, что сейчас его будут пытаться упросить делать то, что ему было бы неприятно.

Когда Пономарь закончил с пациентом и тот вышел, вновь возник угрожающий шумок в коридоре. Целитель увидел, как в комнату, оттискивая следующую по очереди даму, пробирается незнакомый человек в камуфляжной форме.

– Что вы себе позволяете? – Ледяным тоном полюбопытствовал Дарофеев.

– Простите, Игорь Сергеевич, – Стал оправдываться мужик, уже полностью просочившись в комнату и придерживая за собой дверь. – Меня просил заехать за вами Павел Петрович.

– Заехать? – Удивился Пономарь. – Все встречи только на моей территории. Так и передайте вашему Павлу Петровичу.

– Но он с меня...

– Голову снимет? – Завершил Дарофеев фразу. – Ничего. Без головы проживете.

Все время беседы целитель работал с нежданным посетителем. Игорь Сергеевич, как только понял, в чем дело, стал на расстоянии перераспределять энергетические потоки в теле вояки. Успокоив ему муладхару, чакр [2] отвечающий за энергетику физического тела, которая фонила агрессивностью, Пономарь направил эту энергию в сердечный чакр анахату, где она трансформировалась и спустилась в к желудку, в манипуру [13] . В результате этих манипуляций, пришелец почувствовал жуткую неуверенность в себе, у него схватило живот и Дарофееву не составило труда выпроводить незваного гостя.

Но ритм уже был сбит.

Со следующими больными Игорь Сергеевич постарался разобраться как можно быстрее, понимая, что хозяин парня, таинственный Павел Петрович, не заставит себя ждать. Так и случилось. Через полтора часа вновь возникло неприятное шевеление среди пациентов. Дарофеев на мгновение отвлекся от сеанса целительства, настроил людей в коридоре на спокойствие и продолжил работу. Больше никаких поползновений на внеочередное обслуживание не было.

Остряков и не предполагал, что экстрасенс, хотя и такой известный, может быть так загружен. Сняв с дежурства и послав за Дарофеевым одного из своих охранников, дюжего мужика, прошедшего Афган, Павел Петрович спокойно занялся своими делами. И был весьма удивлен, когда посланец, бледный, с бегающими глазами, заявил, что Игорь Сергеевич ехать не пожелал, что у него уйма народа и он ждет Острякова лично, причем в порядке общей очереди.